Поэтому Миннефтегазпром поручил ВНИИКРнефти разработать методику оценки качества строительства скважин. К этой работе подключились практически все ведущие специалисты. Я пришел на работу во ВНИИКРнефть уже на завершающей стадии разработки этой методики и практически сразу заявил, что методика никуда не годится. Качество скважины оценивалось по показателям, отражающим соблюдение технологии ее строительства. Кстати, так делается до сих пор в большинстве отраслей, а такой подход не стимулирует развития. А я предложил оценивать качество скважины по показателям, определяющим ее добывающие способности, то есть по способности скважины выполнять свое назначение. Разгорелись споры, я, тогда еще молодой кандидат наук, выступал один против всех маститых докторов-профессоров, но устоял. Постепенно пришли к компромиссу. Мне предложили довести уже сделанную работу «до ума» и сдать ее Заказчику. А на следующий год открыть новую работу, в рамках которой я мог бы реализовать все свои предложения.
Так и поступили. В результате появилась новая методика, в которой совокупность показателей качества полностью определяла скважину как производственную мощность для добычи нефти на этапе ее приемки-сдачи в эксплуатацию. По результатам такой оценки однозначно определялся экономический эффект, который будет получен в процессе последующей эксплуатации каждой конкретной скважины за счет повышения качества ее строительства. И этот эффект позволял бы стимулировать руководителей и сотрудников всех нефтедобывающих, буровых, проектных и научных предприятий за повышение качества строительства скважин. Надо было только создать соответствующий экономический механизм. На это я и направил свои усилия.
В результате в 1992 году «Миннефтегазпром» утвердил и рекомендовал к внедрению «Положение об экономическом механизме управления качеством проектирования и строительства скважин» - документ, более 100 страниц текста.
Внедрение этого Положения стимулировало бы многократное повышение добывающих способностей скважин, вплоть до максимального уровня, при котором добыча нефти, определяется только возможностями продуктивных пластов без ограничений, обусловленных технологией строительства скважин. Соответственно выросли бы и зарплаты руководителей и сотрудников всех заинтересованных предприятий.
Но первая попытка внедрения оказалась неудачной. Состоялся такой разговор с одним из заместителей «генерала»:
- Давайте внедрять.
- Нет, не будем.
- Но ведь Вы видите, что эффект будет огромным, что Ваша зарплата существенно вырастет?
- Да, вижу! Но, понимаешь, если бы доходы нашего генерала, его детей и его внуков зависели бы от результатов эксплуатации наших месторождений, он бы тебя и в Гондурасе нашел, привез бы на месторождение и заставил работать. А то, что ты предлагаешь, еще делать надо. Нет, не будем.
Вдобавок начался беспредел 90-х. Генеральный директор ВНИИКРнефти А.И. Булатов прекратил выплачивать зарплату и командировочные сотрудникам института. Практически все деньги, которые приходили в институт за выполненные работы, забирал себе и вкладывал их в свой банк, который затем успешно прогорел. Из 1500 сотрудников через пару лет в институте осталось около 200. Это потом, через несколько лет мне позвонили из института и попросили получить командировочные за поездки в Сибирь и Москву. Выдали 2001 рубль. Я тут же добавил 499 рублей и купил на эти деньги баночку пива (0,35 л). А денег, которые выдали на оплату двухлетней работы сотрудников ВНИИОЭНГ (Москва) хватило даже на бутылку коньяка.
Денег на поездки в Сибирь за свой счет у меня уже не было, поэтому моя разработка так и не была внедрена.
А проявил бы я тогда должную настойчивость, может быть наша нефтянка уже давно стала бы высокоэффективной. А сейчас вся Россия за это расплачивается. Винова-а-а-а-а-т.
Journal information